Прошло три часа, четыре. Беспокойство перешло в настоящую тревогу.

Наступила ночь. По всем признакам явствовало, что с юношей что-то случилось. Несомненно, он заблудился. Завтра надобно отправиться на поиски.

Андре Бреванн дважды выстрелил. Ответа не последовало. Тогда он велел открыть пальбу всему экипажу. Но и это не принесло результатов.

Тем временем на яхте развели пары и дали резкий протяжный свисток. Пробовали стрелять из картечницы. Характерные трескучие выстрелы, когда она метала ураганом свои пули, должны были быть слышны издалека. Всю ночь до рассвета с яхты сигналили, но безуспешно.

Утром Бреванн с Сами и сенегальцем пошли на поиски, хорошо вооружившись и взяв с собой съестных припасов на два дня.

Определив по компасу положение шлюпки, сориентировались, отыскали отпечатки тяжелых кованых сапог Фрике и углубились в лес.

Из придавленного подошвами и каблуками мха вытекал очень едкий сок темного цвета, вследствие чего путь молодого человека был виден вполне четко.

Дорогой Андре старательно отмечал свои следы, чтобы по ним мог спокойно пойти и благополучно вернуться назад даже ребенок.

Так они достигли до места, где был убит калао, и обнаружили войлочный пыж восьмого калибра, что подтвердило догадку: калао уводили охотника по прямой линии на восток.

— По-видимому, — решил Бреванн, — сумасшедший мальчишка погнался за другой птицей. Хотел принести пару.

Компас показал, что они почти не изменили своего направления.

Шли еще довольно долго.

— Куда же это его понесло?

— Сударь, — сказал Сами, — господин Фрике заблудился. Взгляните на компас. Он кружится.

— Да, это так, — подтвердил негр.

Андре сверился с компасом.

— А ведь верно. Но как же он не нашел своих собственных следов? Ведь мы же видим их ясно.

— Сок, вытекающий из мха, делает их темными не сразу, а лишь через несколько часов, — пояснил Сами.

— Ты прав. Однако он снова кружит и кружит. Понял, что заплутал, и ищет солнце. Потому и устремился к этой поляне. Это что такое?

— Тигр! — вскричал Сами. — Сударь, это тигр без шкуры.

— И убитый дробью. Молодчина Фрике!

— А вот здесь он жарил мясо хищника, вырезанное около почки. На этом месте он спал на тигровой шкуре.

— Покуда все хорошо, слава Богу, — успокоился Бреванн. — Идем дальше.

— Сударь, но следы все сворачивают.

Андре держал компас в руке, то и дело на него посматривая.

— Да, он так упорно делает круг, что, кажется, скоро придет к тому месту, где ночевал.

И действительно, следопыты снова вернулись к этому же месту.

Здесь они сытно позавтракали прихваченной обильной провизией и двинулись дальше.

Вскоре добрались до цепи холмов, поднялись на них и увидели четырех человек, сидевших у источника, где юноша утолил жажду.

Возле кучи маиса note 42 стояли четыре лошади бирманской породы и жадно хрупали вкусный корм. Всадники лежали на траве под панданусами и весело беседовали.

Члены экспедиции направились к ним. При виде белого бирманцы почтительно встали.

Сами начал их расспрашивать о парижанине, а Бреванн залюбовался местными лошадьми. Они не велики, но красивы, быстроноги и замечательно выносливы. Дикие их табуны живут в Верхней Бирме.

— Ну, что ты узнал? — спросил он подошедшего толмача.

— Удивительные вещи. Это честные люди, охотники, сударь.

— Они видели Фрике?

— Да, сударь.

— Здоров?

— Да, но — арестован.

— Как? Кем же?

— Ловчими, охотившимися за Белым Слоном, за священным Буддой… А господин Фрике его убил.

— Будду убил?

— Да, сударь.

— И за это его увезли?

— По-видимому, так.

— Куда же? И кто это сделал?

— Слуги императора.

— Ну а эти кто такие?

— Они мне все объяснили. Я вам сейчас расскажу.

— Поскорее, пожалуйста. Меня снедает нетерпение.

— В каждом слоновом округе есть свой чиновник, при котором состоит его собственный отряд охотников.

— Знаю, продолжай.

— Начальник округа выслал этих охотников секретно, чтобы шпионить за ловчими, посланными от императора, и всячески мешать им поймать слона. Господин Фрике одним выстрелом все спутал.

— Они видели, как увозили француза?

— Да, сударь. Отряд состоял из двадцати слонов и нескольких всадников. Вероятно, они грузятся уже на плоты и лодки, чтобы плыть обратно в Мандалай.

— Спроси, далеко ли это отсюда?

— Пешком два часа пути.

— Стало быть, на коне полчаса.

Он резко обернулся к охотникам и произнес, словно те могли его понять:

— Хотите разбогатеть?

Сами перевел слово в слово.

— А что для этого нужно сделать, господин?

— Продать лошадей.

— Нельзя, господин. Они казенные.

— Скажите, что они пали.

— Невозможно.

— Хорошо. Я их все равно заберу. Толмач и ты, сенегалец, хватайте этих людей, каждый по одному, а я разберусь с остальными. Свяжите им руки и ноги. Цель оправдывает средства.

Негр и индус прыгнули на бирманцев, повалили их и скрутили. Двое других, обнаружив перед носом револьверы Андре, сдались без сопротивления.

— На коня, лаптот! Поедешь со мной. А ты, Сами, стереги пленных. Отвечаешь за них головой.

— Можете на меня положиться.

— Передай, им не причинят ни малейшего зла; лошади будут возвращены вместе с щедрым вознаграждением за невольную услугу. Жди меня обратно.

Бреванн вскочил на крепкого темно-гнедого коня, негр на другого, и оба помчались берегом ручья туда, где собирались садиться на плоты и лодки придворные ловчие.

Как мы уже знаем, спасатели опоздали: юношу увезли. И к лучшему. Иначе завязалась бы схватка, которая, возможно, кончилась бы гибелью обоих.

Андре возвратился в состоянии холодного бешенства. Связанные охотники лежали на земле. Сами их стерег. Они были совершенно спокойны. Так кротко умеют подчиняться силе только азиаты.

— Развяжи их, Сами. Сядь на одну из двух свободных лошадей, на другой пусть едет кто-нибудь из бирманцев. Мы вернемся к шлюпке. Трое остальных пусть идут за нами пешком. След найти легко — по зарубкам на деревьях. Объясни им также, что лошадей мы передадим их товарищу, который сейчас отправится с нами. А кроме того — дадим: денег для всех. Да поторопись же, дорога каждая минута.

Охотники с готовностью согласились на все. Обещанная награда сделала их еще более кроткими и послушными.

Кони быстро домчали всадников до того места, где под парами стояла шлюпка.

Бреванн проявил обычную щедрость. Бирманец получил для себя и товарищей столько рупий, сколько не видел за всю предыдущую жизнь, а кроме того, всем четырем охотникам было подарено на память по ружью. «Пленный» даже глазам не поверил и все благодарил, благодарил без конца.

Ему, как азиату, казалось невероятным, что человек исполняет обещание, когда, вооруженный и сильный, он мог бы свободно этого не делать.

Бреванн, лаптот и индус сели в шлюпку. Громко и резко загудел свисток. Шлюпка понеслась по воде, как чайка.

Винт буравил воду, из трубы летели искры.

— Подбавьте-ка, друзья! — просил Андре.

Через десять минут он справился у кочегара:

— Ну и какова же наша скорость?

— Семь — семь с половиной миль в час.

— Нельзя ли прибавить хотя бы милю?

— Если топить углем, то можно. Но у меня только дрова.

— Хорошо.

Бреванн подозвал лоцмана:

— Можешь вести шлюпку ночью?

— Могу.

— Сколько нужно времени, чтобы достичь с нашей скоростью английской границы?

— Часов двадцать.

— Мы через пятнадцать часов должны быть в Мидае.

— Нереально. До Мидая сто семьдесят миль.

— Знаю. Надо идти со скоростью одиннадцать с половиной узлов.

Кочегар и машинист переглянулись.

— Паровой котел не взорвется? — спросил Андре.

— Он может выдержать какое угодно давление.

— Хорошо. Дров у вас хватит на шесть часов?